"Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться", – сказал Михаил Горбачев в своем последнем телевизионном обращении к нации на посту президента СССР. 25 декабря 1991 года он объявил о прекращении своей работы "в силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых Государств", "по принципиальным соображениям". Как пресса освещала последние дни Советского Союза?

После референдума, проведенного на Украине (Россия в лице Бориса Ельцина сразу же признала ее независимым государством), Михаил Горбачев, пытавшийся до последнего дня сохранить Союз, пусть и в реформированном виде, обратился с телевизионным обращением к депутатам Верховных Советов суверенных республик. Это обращение, с купюрами, 5 декабря опубликовала "Независимая газета". "В марте этого года подавляющее большинство граждан на всенародном референдуме высказалось в пользу сохранения обновленного Союза, – отмечал президент СССР. – Последние месяцы, наполненные событиями бурными, тревожными и трагическими, еще больше укрепили убежденность людей в необходимости Союза. Об этом говорят все опросы общественного мнения". Горбачев выступает за конфедеративное государство, "за новый Союз, Союз Суверенных Государств". "Только Союз убережет от самой страшной из грозящих опасностей – от разрыва и потери многовековых уз, которыми история связала целые народы, семьи людей на просторах одной шестой части Земли, – убежден он. – Распад такого многонационального государства принесет миллионам наших граждан несчастья, которые перевесят все возможные временные выгоды от отделения".

Журналист "Известий" Альберт Плутник называет это обращение "страстным и странным монологом", пронизанным "нервным надрывом, вызывающим как бы инстинктивное желание сказать: "Спокойно, Михаил Сергеевич, не будем терять головы". "Да, в марте большинство на Всесоюзном референдуме голосовало за Союз, – соглашается с президентом публицист. – Но с тех пор очень многое изменилось. Не только при проведении опросов. Произошли поворотные события. Скажем, августовский путч. Произошло и грандиозное перераспределение власти, на которое республики отреагировали по-своему. В ряду несомненно позитивных моментов вдруг мелькнула и многих напугавшая угроза пересмотра границ в случае, если суверенные республики захотят выйти из Союза. Возымевшая прямо противоположное действие, нежели то, на которое рассчитывали политики, прибегавшие к ней. Тем удивительнее, что эта угроза вновь, правда, в несколько завуалированном виде, всплыла в телевизионном комментарии Президента".

Обозреватель "Независимой газеты" Дмитрий Остальский называет излишним "полемический задор отчаянного послания президента СССР своим (союзным) парламентариям. "Союз уже не спасти, несмотря на старания Горбачева и поддержку Ельцина и Назарбаева, – считает он. – Более вероятно возникновение на 1/6 части суши новообразования, близкого к некоему содружеству полнокровных независимых государств". И продолжает: "С исходом Украины судьба очередной редакции Союзного договора становится очевидной: его будут долго обсуждать в различных – союзном и нескольких республиканских – парламентах, и вскоре, видимо, он будет забыт как устаревший".

Одна из главных обсуждаемых в прессе проблем в связи с обретением Украиной независимости – ее ядерный потенциал. "Прозвучавшее накануне воскресного референдума неофициальное, но ясно выраженное намерение администрации Джорджа Буша "быстро" признать Украину как независимое государство едва ли можно отнести к числу достижений американской дипломатии, – отмечает в "Московских новостях" Юрий Бандура. – В иные времена такой шаг позволил бы обвинить президента Соединенных Штатов в прямом вмешательстве во внутренние дела Советского Союза и привнес бы опаснейшую напряженность во взаимоотношения между Москвой и Вашингтоном. Особую тревогу на Западе вызывают сообщения о притязаниях части политических сил Украины на свою долю в контроле над ядерными вооружениями".

Проблема ядерной кнопки беспокоит и парламентского обозревателя "Коммерсанта" Максима Соколова. Уже после отречения Горбачева от власти тот напишет: "Коллективное владение ядерной кнопкой Горбачев считает нонсенсом и вообще предлагает более серьезно подойти к проблемам военно-стратегического потенциала. Это, кстати, действительно та сфера, в которой Горбачев сведущ и как владелец кнопки, и как бывший любимец Запада. Можно сколько угодно смеяться над былой западной горбиманией, но психологию западного мира, впадающего в истерику при одной мысли о чем-нибудь атомном, он прекрасно понимает, тогда как новые вожди – дремучие провинциалы и в военно-ядерной дипломатии в частности, и в дипломатии вообще".

Беловежские соглашения

Несмотря на прогнозы о грядущем распаде страны, не многие в те дни все же понимали, как скоро СССР закончит свое существование. За три дня до исторической поездки президента РСФСР Бориса Ельцина в Минск "Известия" так объясняли ее причину: "Потому что на фоне всеобщего развала Беларусь выглядит пока еще более-менее благополучным оазисом. Несмотря на большие трудности, стабилизирована работа промышленности. В октябре-ноябре отмечен даже рост темпов производства. И если все же по итогам года будет какое-то снижение производства, то оно составит не более полутора-двух процентов, что по нынешним условиям совсем хорошо. Так что интерес к Беларуси, к ее опыту понятен". Впрочем, в том же номере "Известия" публикуют статью "Неизбежен ли новый переворот? Пророчество Собчака потрясло весь мир". Корреспондент газеты Андрей Остальский отмечает: "Военный переворот в Советском Союзе стал реально возможным, и на этот раз он увенчается успехом, потому что народ поддержит его. Это мрачное пророчество мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака облетело весь мир, начав свой путь со страниц французской "Фигаро". И, без преувеличения, весь мир потрясло".

Подписание Беловежских соглашений, а затем – Декларации о создании СНГ и последующий распад СССР вызывал противоречивые оценки и 25 лет назад. Соглашения отмечали в те дни "Известия", "прервали процесс хаотического распада Союза, гарантировали координацию действий входящих в Содружество государств, отсутствие которой грозило стране и миру трудно предсказуемыми последствиями". "И, хотя конкретные детали этих соглашений должны быть закреплены в дополнительных протоколах, главное в другом: бесконечные игры вокруг хладного трупа СССР закончились, официальный некролог подписан и самые непонятливые поставлены перед понятным свершившимся фактом его развала, – писал Максим Соколов в другой своей колонке. – Беловежское соглашение было выработано в узком кругу и многих оставило за бортом – в первую очередь всю многочисленную команду Горбачева. Ее возможная реакция не на шутку обеспокоила российские власти, и потому были приняты меры особой предосторожности. 10 декабря приказом российских властей в Кремле был сменен комендант и отключены все "вертушки". Это оказалось излишним. Председатель Совета Союза ВС СССР Константин Лубенченко и председатель Комитета конституционного надзора Сергей Алексеев отделались декларациями с осуждением, в которых заявляли, что упразднить Союз можно только на более не существующем Съезде народных депутатов СССР. Попытки группы "инициативников" во главе с Владимиром Самариным собрать необходимое число подписей для созыва чрезвычайного съезда по "восстановлению конституционного порядка на всей территории СССР" успехом не увенчались".

Главный редактор "Независимой газеты" Виталий Третьяков назвал подписание Беловежских соглашений государственным переворотом. На следующий день "Известия" привели реакцию мировых СМИ: "Президенты трех славянских республик подвели черту под существованием Советского Союза, рожденного большевистской революцией", – отмечает корреспондент Франс Пресс Паола Мессана. По ее мнению, решающее значение будет иметь заседание Госсовета 9 декабря, которое в свете последних событий может принять самый драматический оборот. Главный вопрос – как отреагирует Михаил Горбачев на "политическую бомбу", заложенную под него Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем. "Горбачев был отстранен от власти в результате бескровного переворота", – считает британская "Дейли экспресс". <…> "Горбачев становится лидером несуществующей страны, – отмечает Рейтер. – Его лишают даже тех ограниченных полномочий, которые он надеялся сохранить, если бы удалось заключить договор о создании конфедеративного Союза Суверенных Государств".

По мнению обозревателей, неясным остается ключевой вопрос: кто возглавит советские Вооруженные силы и будет осуществлять контроль над ядерным арсеналом? Соединенные Штаты намерены добиваться, чтобы весь советский ядерный потенциал был сконцентрирован на территории одной республики – России".

Реакцию отечественной прессы, которая "Горбачева довольно единогласно пожалела", собрал в те же дни "Коммерсант". "Наверное, это же очень неприятно, когда за президентской спиной договариваются еще о каком-то союзе" – такое предположение высказал еженедельник "Собеседник". На некоторую бестактность поведения президентов по отношению к нобелевскому лауреату указали "Московские новости": "При славянском размахе неизбежно возникают проблемы, которых можно и надо было избежать. Первая из них – проблема президента Горбачева. Да, он мешал реформаторам... И все же не забудем, что при всем падении его престижа Запад все-таки считает именно его своим наиболее доверительным партнером". Многие комментаторы сходятся в том, что Горбачев хотел как лучше, но чисто по-человечески ему не повезло. "Сначала в результате провозглашения независимости Украины Михаил Сергеевич лишился своей форосской дачи, а теперь и Кремля как центра управления государством", – пишет газета "Куранты" 11 декабря 1991 года.

Алма-Ата

Тем не менее, даже и после Беловежских соглашений распад СССР – не очевидный сценарий для большинства политических комментаторов. Освещавший саммит в Алма-Ате известинец Владимир Десятов отмечает в репортаже: "А вообще все происходило очень быстро и неожиданно. Еще утром никто не мог предположить, что с Союзом будет покончено в один день. Однако все было решено в резиденции Назарбаева в ходе единственного дневного заседания". А его коллега, заместитель главного редактора "Московских новостей" Степан Киселев, замечает: "Если отвлечься от обыденного критерия "нравится – не нравится", если промыть глаза и отважиться белое назвать белым, а черное – черным, то придется признать: в Алма-Ате совершилось то, чего не смогли проделать путчисты в августе, – законно избранный президент низложен в обход конституции и закона. Строительство правового государства, во многом вследствие алма-атинского соглашения, рискует теперь превратиться в традиционный долгострой. Свершилось чисто советское убийство – сначала приговор тройки, а спустя две недели казнь". Присутствовавший в Алма-Ате другой корреспондент МН, Виктор Кияница, замечает: "Когда, открывая заключительную пресс-конференцию, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сделал "заявление века" о том, что после этой встречи Союза Советских Социалистических Республик больше не существует и это теперь уже непреложный факт, зал не взорвался бурными аплодисментами".

Отречение от власти

Помощник Горбачева Анатолий Черняев вспоминает в мемуарах: "Ни одна газета полностью "Обращение" не напечатала! Уже все боятся Ельцина. Вообще, если б Егор Яковлев не притянул в эти последние дни Эн-би-си, которая буквально дневала в коридорах, снимая все, что попало, все, что так или иначе касалось М. С., если б не это – остался бы М. С. в информационной блокаде до самого своего конца в Кремле. Позорно для нас, что только западные ТВ-журналисты вертелись вокруг него, олицетворяя ту значимость Горбачева для всего мира, которую западная общественность ему справедливо придает". Первое телевизионное интервью после отставки Горбачев сможет дать лишь спустя два с половиной года, летом 1994-го, – ведущему программы "Тема" Владиславу Листьеву, все это время телевидение бывшего президента в эфир не зовет.

В конце декабря 91-го российская пресса подводит итоги правления Горбачева. "Он приходил – это значительнее того, что он уходит", – с таким текстом выходят "Известия" 23 декабря. "Во многих из нас при оценке деятельности Горбачева проявляется такое высокомерие, – пишет в "Известиях" журналист Альберт Плутник, – будто мы в самом деле избалованы действительно выдающимися правителями. Будто знавали куда более значительные гуманные фигуры в этой роли. Но назовите, если знаете их имена, перечисляя по очереди всех, начиная с Октября 17-го, принимая во внимание и конечный результат их деятельности". "Теперь уже окончательно ясно, что первый Президент СССР окажется и последним, – отмечает Плутник в статье. – Он уходит, оставляя после себя бедную, разоренную и растерянную страну, так и не понявшую, что с нею произошло и что происходит. Страну, потрясенную страшными взрывами, в одних местах – национально-освободительного движения, в других – националистического угара, повлекшими за собой, по сути, разлом земной коры – это трещит империя, расползаясь по швам новых государственных границ".

"Да, Горбачев породил хаос в СССР, хаос, погубивший эту обреченную империю, – замечает Виталий Третьяков. – Ради этого хаоса Горбачев пожертвовал гармонией гениального, хоть и бесчеловечно отлаженного тоталитарного государства, оставаясь жить в нем. Горбачев – это Шостакович в политике. Пытаясь убить тоталитаризм, он убил коммунизм. Пытаясь государственно ввести свободу, он убил государство. Пытаясь привить обществу демократию, он разрушил это общество, ибо оно было создано по стандартам авторитаризма. Желая освободить империю в ее прежних границах, он разрушил и границы, и империю, то есть СССР. Я думаю, главное достижение Горбачева – гласность – сразу же обернулась и его главным поражением. Он выдернул из колоссального здания тоталитаризма всего одно, крохотное, на первый взгляд, звено – несвободу слова. И заменил его даже не свободой слова, а всего лишь гласностью. Но и этого было достаточно – остальное стало рушиться лавинообразно".

"Мы прожили в "эре Горбачева" почти 7 лет. Конечно, какой срок для истории! Но для каждого из нас… Колоссальный внутренний путь, – пишет корреспондент "Российской газеты" Инна Муравьева. – Ушел страх. Открылись клапаны собственного самоуважения. Великая глупость и великий миф – "общественное выше личного", или "раньше думай о Родине, а потом – о себе", – развеян. Мы поняли, что без уважения к себе, своему дому, семье не бывает Граждан".

Похвалы ушедшему Горбачеву – повод для иронии автора "Коммерсанта". Галина Лидина в своем обзоре прессы упоминает обозревателя "Труда" В. Голованова, который "напоминает распоясавшимся критикам Горбачева, что не они начали делать революцию "снизу", а он, Горбачев, стал осуществлять реформы "сверху". "Даже американцам стыдно за нас", – с болью пишет обозреватель и приводит следующее высказывание одного американского политолога: "От того, как в России будут относиться к Горбачеву, во многом будет зависеть дальнейшая американская помощь" ("Труд", 24.12.91)". "А. Евлахов полагает, что несчастье Горбачева в том, что он "в сущности оказался слишком европейским политиком для нашей далеко не европейской страны" ("Россия", №51), – продолжает обозреватель "Коммерсанта". – Тему несоответствия высочайших качеств руководителя страны посредственным качествам его подданных развивает О. Пшеничный ("Комсомольская правда", 25.12.91). Автор подвергает сограждан суровой критике теперь уже за неграмотность юридическую. "Горбачев говорит на языке права, то есть на юридическом языке. Для нас это хуже, чем санскрит. Нам не дает покоя революционная целесообразность. А Горбачев понимает, что так нельзя". Именно поэтому западные политики "в Горбачеве признали своего, то есть коллегу". "Что бы ни говорили, а М. С. Горбачев проявил себя дальновидным политиком".

Через два дня президент Ельцин заменяет Горбачева в Кремле. "Президент России Борис Ельцин утром 27 декабря уже занял рабочий кремлевский кабинет бывшего Президента СССР Михаила Горбачева, – пишут "Известия". – По мнению ближайших сотрудников М. Горбачева, это случилось быстро. Слишком. Бывшему Президенту ничего не оставалось, как спуститься этажом ниже к бывшему руководителю своего аппарата Григорию Ревенко (он вместе с руководителем аппарата Президента Ельцина возглавляет сейчас ликвидационную комиссию), чтобы в его кабинете довершить оставшиеся дела". "Поспешность, с которой Ельцин овладел горбачевскими покоями, вероятно, будет стоить ему немалых проблем, – замечает Максим Соколов. – Смысл беловежского заявления и алма-атинской декларации заключался как раз в том, что СССР больше нет и Россия – не более чем первая среди равных. Поспешность, с которой даже чисто символические атрибуты союзной власти срочно берутся властью российской, может породить далеко не символическую реакцию со стороны соседей, в первую очередь Украины, которая уже заняла весьма независимую позицию в ходе экономических и военных консультаций: либерализация цен со 2 января подвергается ею серьезной критике, а российский морской флаг на Черном море она видеть не желает. Не исключено, что российско-украинские отношения быстро вернутся к добеловежскому состоянию и придется снова искать пути к детанту".

Автор – журналист, автор проекта "Рождение российских СМИ. Эпоха Горбачева (1985-1991)".