Несмотря на серьезные сомнения со стороны его потенциальных членов, поддерживаемый Москвой проект Евразийского экономического союза развивается полным ходом.
 
Ожидается, что 29 мая на саммите России, Беларуси и Казахстана в Астане президенты этих трех стран подпишут договор, согласно которому к январю 2015 года трехсторонний Таможенный союз превратится в Евразийский экономический союз (ЕАЭС).
 
На фоне его укрепления возможно одновременно и расширение его границ. К будущему вступлению в ЕАЭС готовятся Армения и Кыргызстан.
 
Однако по мере того как Москва на примере украинского кризиса продемонстрировала свою готовность вмешиваться во внутренние дела своих соседей, в преддверии подписания договора начали возрастать опасения. Эти опасения проявились уже в прошлом месяце на встрече трех глав государств — участников Таможенного союза в Минске.
 
«В преддверии саммита (в Минске) очень четкие заявления о том, что в Евразийском союзе должно быть больше экономики, чем политики, свидетельствуют о том, что есть стремление процесс подготовки договора максимально затянуть, — считает минский аналитик Юрий Чаусов. — Евразийский союз рассматривался просто как новая площадка для достижения этих компромиссов. Теперь же, после украинских событий, становится очевидно, что это не совсем единое пространство передвижения товаров и услуг, а может оказаться единое пространство передвижения «зеленых человечков» или «вежливых людей» (оба выражения относятся к российским агентам и наемникам, подозреваемым в разжигании беспорядков на Украине. — Ред.), и, в общем-то, единое пространство потенциально очень конфликтогенное».
 
Этот столь желанный для Москвы проект представляется как одна из попыток России возобновить свое политическое господство над постсоветским пространством и вызван скорее политическими амбициями Москвы, чем экономической необходимостью.
 
«Это, очевидно, политический проект, — считает старший аналитик Института по вопросам безопасности ЕС (ISS) и соавтор недавнего отчета по ЕАЭС Нику Попеску. — Экономика здесь весьма туманная». 
 
«Россия воспринимает себя политическим и геополитическим полюсом глобального масштаба, и ее проект по обретению союзников на постсоветском пространстве не является лишь экономическим, — продолжает он. — Россия несомненно желает, чтобы он оказался экономически действенным, однако, если этого не произойдет, стратегические и политические стремления России перевесят экономические издержки этого союза».
 
Проректор Дипломатической академии МИД РФ Александр Лукин написал недавно, что ЕАЭС является «центром независимой силы в Евразии» и что «несмотря на всю важность экономических соображений, они являются вторичными по отношению к набору ценностей, отличающихся от восхваляемых Западом».
 
В ТЕНИ УКРАИНСКИХ СОБЫТИЙ
 
На протяжении долгого времени, еще до начала украинского кризиса, Москва прилагала мощные усилия, чтобы добиться подписания договора о создании ЕАЭС этой весной. Это стремление Москвы, похоже, мотивировалось не столько экономическими соображениями, сколько ее желанием вновь объединить постсоветское пространство.
 
Тем не менее события в Украине пошатнули тройственный союз и возбудили, по мнению минского политолога Юрия Чаусова, опасения как у Беларуси, так и у Казахстана по отношению к более глубокой интеграции с Россией. На апрельском саммите трех лидеров в Минске и президент Беларуси Александр Лукашенко и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сочли, что процесс создания Евразийского союза развивается слишком быстро.
 
В результате ключевые места подготовленного к подписанию в Астане договора полны пробелов.
 
«Что интересно, многие договоренности будут установлены в приложениях, — считает профессор Юридической школы Бирмингемского университета Рилка Драгнева-Льюерс, изучающая вопросы евразийской интеграции. — Что еще очень интересно, в процессе переговоров исчезли какие-либо упоминания о надгосударственных образованиях, таких как евразийский парламент. По всей видимости, это сделано по требованию со стороны Назарбаева и Казахстана».
 
Однако в руках России по-прежнему остаются мощные политические и экономические рычаги воздействия на своих младших партнеров, поэтому остается неясным, отказались ли от этих планов окончательно, или они лишь временно отложены на будущее.
 
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТОРОНА СОЮЗА
 
Несмотря на то, что Таможенный союз функционирует с января 2010 года, оценить его экономическое влияние на входящих в него членов непросто. Вначале торговля возросла, однако аналитики относят этот рост к восстановлению после глобального финансового кризиса 2008—2009 годов.
 
Тем не менее на прошлой неделе Евразийская экономическая комиссия сообщила, что торговля между этими тремя государствами в первом квартале 2014 года понизилась почти на 13 процентов по сравнению с тем же периодом в 2013 году.
 
Кроме того, младшие партнеры считают, что, несмотря на Таможенный союз, Россия так и не открыла для них целиком свои рынки. В конце 2013 года премьер-министр Беларуси Владимир Семашко заявил, что Россия ограничила импорт белорусской сельскохозяйственной техники, что выразилось в понижении объемов машиностроения страны на два процента. Он заявил, что Беларусь слишком тесно связана с Таможенным союзом, и призвал к развитию торговых отношений с другими иностранными рынками.
 
Казахстан также жалуется, что Россия не открыла свои рынки.
 
«Многие жалуются предприниматели, что экспорт, допустим, в Россию, несмотря, что Таможенный союз, — он ограничен, — говорит алматинский бизнесмен Алтай Сандыбаев. — Алкогольная продукция, в частности. Они об этом кричат на всех углах, но ничего не меняется».
 
Слова о доступе к прибыльным российским рынкам оказались, по его словам, «пустыми обещаниями».
 
«В то же время объем торговли между тремя странами Таможенного союза и ЕС вырос в прошлом году на 2,5 процента, — отмечает аналитик ISS Попеску. — Так что во многом российские или казахские торговые отношения с ЕС здоровее, чем между собой».
 
Многие исследования, по словам Попеску, указывают на то, что более прочные торговые отношения со странами внешнего мира помогли бы экономическому развитию всех постсоветских государств гораздо больше, чем углубление интеграции между ними.
 
Более того, в ответ на глобальный финансовый кризис Россия подняла протекционистские пошлины и заставила остальных членов Таможенного союза сделать то же самое. Казахстан особенно недоволен так называемыми торговыми ограничениями, при которых товары с более высокими пошлинами из стран, не входящих в Таможенный союз, были вытеснены с рынка более дешевыми, но менее качественными товарами стран-членов.
 
Если в связи с украинским кризисом российская экономика попадет под всеобъемлющие санкции со стороны Запада, остальные члены Таможенного союза также могут оказаться под их косвенным воздействием.
 
ВОЗМОЖНЫЕ ЧЛЕНЫ
 
Несмотря на столь неубедительные экономические показатели, Армения и Кыргызстан намереваются присоединиться к блоку.
 
Осенью 2013 года Армения поразила многих обозревателей, когда президент Серж Саргсян заявил, что Ереван приостанавливает переговоры по Соглашению об ассоциации с Европейским союзом, а вместо этого намеревается присоединиться к ЕАЭС.
 
Армения находится в долгой политической и экономической изоляции в связи с конфликтом с соседним Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха. Политически, экономически, а также в области безопасности она сильно зависит от России. Саргсян заявил, что так как Армения является членом возглавляемой Россией Организации Договора о коллективной безопасности (CSTO), то ей имеет смысл присоединиться и к ЕАЭС, несмотря на то что официально они никак между собой не связаны.
 
По предположениям аналитиков, Россия, возможно, согласилась уменьшить свою поддержку политическим соперникам Армении, и, возможно, это сделало ЕАЭС более заманчивым для Саргсяна.
 
Драгнева-Льюерс отмечает, что ЕАЭС «в отличие от ЕС, не намеревается изменить природу местных государственных образований». Для некоторых постсоветских государств присоединение к союзу трех авторитарных постсоветских режимов кажется привлекательным, в то время как страны с более открытыми политическими системами, такие как Молдова, Украина и Грузия, смотрят на это более скептически.
 
Кыргызстан, по мнению бишкекского политического аналитика Эльмиры Ногойбаевой, относится к первой категории.
 
«Такое ощущение, что Кыргызстан — это такое государство, которое полностью копирует все модели, которые есть, — говорит Ногойбаева. — Кыргызстан даже не пытается на сегодняшний день выстроить собственную внешнюю политику. Это такая инертная реакция на окружающую среду».
 
Предприниматели Кыргызстана также выражают опасения по поводу присоединения к Таможенному союзу. Президент ассоциации легкой промышленности в Бишкеке Фархад Тологонов отмечает, что 60 процентов кыргызского импорта приходит из стран, не входящих в Таможенный союз, особенно из Китая и Турции. Если Кыргызстан вступит в Таможенный союз, пошлины на эти товары возрастут больше чем вдвое.
 
Чинара Касымбекова продает пальто и другую одежду на рынке «Дордой» — самом большом рынке в Центральной Азии.
 
«Бизнеса не будет, если сейчас, видите, всё подорожает, — объяснила она Азаттыку. — Сейчас товар уже дорогой, если в Таможенный союз войдем, тогда вообще уже ничего не будет. После Таможенного союза все люди уже отказываются, уже работать не будут. Скорее всего, не знаю, может быть, дома будут сидеть, может, уезжать будут. Не знаю».
 
Тем не менее Кыргызстан четко ощущает свою международную изоляцию и отсутствие возможностей. На состоявшейся после саммита Таможенного союза в Москве в декабре прошлого года пресс-конференции президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев выглядел более чем покорным и готовым действовать.
 
«Вы должны тоже понимать, что, к сожалению, у нас мало альтернатив, — сказал Атамбаев. — Это вот Украина может выбирать — ассоциация с Евросоюзом или Таможенный союз, а у нас выбор маловат».
 
В написании статьи принимали участие Армянская, Беларусская, Казахская, Кыргызская и Русская редакции Радио Свобода. Радио Азаттык