Вот о чем подумал, после просмотра американского фильма «Интерстеллар» (условно «Межзвездный»), который идет на наших экранах.

«КУРЯТНИК» И НЕОБЪЯТНЫЙ МИР

Любовь к семье, любовь к  близким, естественное и нормальное чувство, которое свойственно всем народам. У одних народов семья почти центр мироздания, у других - основная жизнь проходит вне семьи. Для одних, между своими, родными, и чужими, не родными, проходит стена, для других, стена условна, колокол всегда звучит по каждому из нас. Одни культуры пытаются спрятаться в семью, где тепло и уютно (почти курятник), другие, при необходимости, готовы расстаться с насиженным местом, чтобы ринуться в неизведанное, в необъятный, загадочный мир.

Принято считать, что американской культуре присуще консервативное отношение к семейным ценностям. Конечно, в подобных обобщениях всегда есть опасность «общего, пожирающего различия». Американские семьи (как и во всем мире) не похожи друг на друга, они различны на Юге и на Севере, в XIX веке и в XX веке, в одном сословии и в другом сословии, они могут быть разными даже в одном месте, в одном веке, в одном сословии, но в разных поколениях. Будем считать, что семейный консерватизм американцев скорее символ, чем бытовая подробность.

Но у американского консерватизм есть другая сторона, стремление разорвать любые семейные путы, пойти намного дальше, прорваться через горизонты допустимого. Дерзость и отвага становятся в этой культуре вызовом страху и малодушию. Порой дерзость с перехлестом, что приводит к тому, что древние греки называли hibris (богопротивная дерзость). Как и древние греки, американцы «гениальные ученики», они жадно впитывают чужие мысли, чужие идеи, чтобы развить их дальше, не останавливаясь даже перед границей hibris.

Зигмунд Фрейд не был американцем. Говорят, что приехав в США, он с иронией заметил, что американцы не знают, какую чуму он им привез. Чума, или не чума, но американцы, вслед за Фрейдом, безо всякой боязни ринулись в дебри человеческой психики и раздвинули горизонты психологии.

Альберт Эйнштейн не был американцем, хотя и долгие годы работал в США. Его открытия не только определили огромный интерес в США к физическим экспериментам, но и дали мощный толчок космическим программам.

Стойкий интерес к миру (внутри нас, вне нас, в глубинах психики, в далеких галактиках) за порогом обыденных представлений, стал одной из главных тем американского искусства. Американского кино, прежде всего.

Такие вот, неожиданные для меня самого мысли, пришли  после просмотра американского фильма «Интерстеллар».

«ИНТЕРСТЕЛЛАР»

О чем этот фильм?

Будущее (близкое? далекое?) человечества. Плодородие земли иссякает. Песчаные бури стали обыденностью. Земля становится непригодной для жилья. В космос отправляется экспедиция ученых, чтобы преодолевая пространственно-временные ограничения, помочь человечеству переселиться на другую планету. Во главе экспедиции оказывается бывший летчик НАСА, а в настоящем фермер, Купер.

Фантастика? Да, но темы «космической Одиссеи» (ассоциация с  известным фильмом Кубрика) не буду касаться. Для меня главное «человеческая одиссея» главного героя фильма, который оказался во главе экспедиции.

Став фермером, Купер выращивает кукурузу, единственное, что пока еще растет. Сын и дочь, отец жены, которая недавно умерла, это его семья, это его мир, к которому он привязан, который составляет смысл его жизни.

Из всех членов семьи для Купера самый важный человек его дочь Мёрфи. Она умная, проницательная, но, вместе с тем, дерзкая и колючая. С ней сложно, она не прощает ни малейшей фальши, но в ее дерзости и максимализме, Купер видит  собственное продолжение. Он так и не решается сказать дочери всю правду об экспедиции, в которую отправляется. Он обещает ей вернуться, обязательно вернуться, хотя понимает, когда отправляешься в неизведанное, когда позволяешь себе шагнуть за горизонт, всякое может случиться. Он может не вернуться, и тогда выяснится, что он просто обманул свою дочь.

Купер понимает, дочь ему никогда не простит этой лжи. Ему всю жизнь придется жить с тем чувством, что он обманул самого близкого человека. А дочь с тем чувством, что ее обманул самый близкий человек.

ПРОЩАНИЕ С ДОЧЕРЬЮ СТАРШЕ ОТЦА

Когда впервые узнал о теории относительности Эйнштейна, о том, что согласно этой теории человек может вернуться из космического путешествия на Землю, где не останется людей его поколения, только правнуки, праправнуки, и т.д., воспринял это как чистую фантастику. И сейчас не верю в практическую возможность такого путешествия в далекое будущее, но теоретически стал приблизительно понимать, что имеют в виду физики. Нет абсолютного пространства и времени, время может замедляться и ускоряться, пространство может искривляться. Пространство и время разное в разных системах отсчета, а если это так, то при переходе из одной пространственно-временной системы отсчета в другую (если это практически возможно), человек может встретиться со своими потомками как с ровесниками.

Купер бороздил просторы Вселенной, прорывался сквозь пространственно-временной туннель, сквозь червоточины и черные дыры, искал пристанище, куда могло бы переселиться человечество, со стареющей и дряхлеющей планеты Земля. А в это время, его дочь подрастала, становилась взрослой, оставаясь такой же вдумчивой и глубокой, она думала о будущем человечества, не находила выхода, появилась семья, росли дети, семья все больше разрасталась, она все больше старела.

Купер вернулся, когда дочь прощалась с жизнью в окружении своей большой семьи, детей, внуков, правнуков, которые жили уже на другой планете, которую когда-то (когда?) открыл Купер. Семья, семейные ценности сохранились, несмотря на то, что червоточины и черные дыры обнаружились не только в космосе, но и в человеческих отношениях, несмотря на то, что они жили уже не на Земле, а на другой планете.

Но в этой пронзительной сцене прощания взрослого отца и старой дочери была почти эпическая печаль по старому, такому родному и человечному миру, который безвозвратно ушел. И с этим приходиться смириться.

Статья отражает точку зрения автора