Власть любого авторитарного лидера прочна, пока он не делает крупных ошибок и, главное, пока не ставит под угрозу интересы правящей элиты. Умные властители правят долго и умирают в своих постелях, поддерживая баланс влияния элитных кланов и одновременно позволяя им заботиться о своем благополучии в обмен на лояльность. В этом, кстати, один из секретов политического долголетия Брежнева: даже впадая в маразм, он продолжал успешно стравливать своих соратников, не выделяя никого из них и оставаясь, таким образом, для них единственным арбитром.

До начала этого года Путин устраивал практически всех. Генералы и директорат военно-промышленного комплекса успешно осваивали растущий военный бюджет. Системные либералы спорили с "силовиками", но ни те, ни другие не доминировали в московских коридорах власти. Боссы МВД и ФСБ, как издавна повелось, подсиживали друг друга и крышевали бизнес, изредка отвлекаясь на борьбу с преступниками и террористами. Губернаторы выбивали в Москве бюджетные средства, размер которых, как утверждают злые языки, пропорционален обещанному откату. Прокремлевские политологи давали советы, как лучше повесить лапшу на уши зарубежным лидерам. Массы радовались успехам российских спортсменов на Олимпиаде. Не жизнь, а сказка.

Однако ничто не вечно. Сегодня российский истеблишмент, несколько тысяч человек, контролирующих бюрократический аппарат, армию, полицию и бизнес, стоит перед выбором: либо и далее поддерживать Путина, опирающегося на группировку "кремлевских ястребов", либо искать ему альтернативу, способную положить конец украинской авантюре и таким образом остановить нарастающий кризис, чреватый распадом страны. Сразу предвижу возражения: не выдавайте желаемое за действительное; Путин силен как никогда; россияне в приступе массового мазохизма сплотились вокруг своего президента; его рейтинг достиг невиданного уровня; и, вообще, для великороссов национальная гордость важнее, чем импортная колбаса.

Аргументы известные, но неубедительные. Рейтинг Путина, действительно, высок. Однако в марте 1991 года 78 процентов жителей тогдашнего СССР проголосовали за сохранение единого отечества. Сколько их вышло на улицу с красным знаменем, чтобы дать отпор разрушителям великой державы? В марте 1953 года десятки миллионов советских граждан плакали, горюя о смерти великого вождя всех времен и народов, а через несколько лет многие из них с энтузиазмом сбрасывали с пьедесталов сталинские статуи.

Наконец, что значат настроения масс в российской политике? После 1917 года мнение народа было принято во внимание только три четверти века спустя, накануне крушения Советской власти, когда население было до предела измучено пустыми полками магазинов и готово было громить здания обкомов партии и управлений КГБ. В остальное время судьбы страны решались за ночными обедами на Ближней даче, на теннисных кортах в Горках-9 и спорткомплексах Ново-Огарева, в тихих доверительных беседах на дорожках дачных поселков вдоль Рублевского шоссе и в саунах обкомовских (ныне губернаторских) охотничьих домиков. Население пока пребывает в приятной уверенности, что санкции, особенно российские, помогут возродить отечественную промышленность, а российское – значит, отличное.

Но россияне не знают того, что известно любому серьезному бизнесмену, правительственным экономистам и директорам оборонных заводов. В 2013 году рост ВВП составил 1,3 процента; в этом году этот показатель, скорее всего, опустится до нуля. В результате введенных недавно санкций Россия потеряет в 2014 году 23 миллиарда евро, или 1,4 процента своего ВВП, а в будущем году – 75 миллиардов евро, или 4,8 процентов ВВП. Сечин в панике запросил у правительства полтора триллиона рублей: "Роснефть" ограничили в привлечении средств из-за рубежа. Отказ США и ЕС поставлять в Россию современные технологии добычи нефти предопределяет спад в этой отрасли в ближайшие годы. Закрыт экспорт в Россию из США и Европы технологий двойного назначения, предназначавшихся, главным образом, для военной промышленности. Это означает крах программы перевооружения армии. Только из ЕС этот экспорт достигал 20 миллиардов евро ежегодно, или около 40 процентов нынешнего военного бюджета России. Разговоры об импортозамещении или поставках из Азии – сказки, которыми Рогозин успокаивает кремлевских обитателей. Можно заменить норвежскую семгу крокодиловым мясом из Бразилии, но микросхемы класса Space и Defense выпускают лишь неколько зарубежных корпораций, экспорт которых находится под жестким контролем.

Хотя судьба Донбасса пока неясна, "проект Новороссия" провалился. Украина, с Донбассом или без него, на долгие годы стала противником России. Уже в этом десятилетии новая украинская армия станет важным элементом оборонной системы Запада, независимо от того, будет эта страна членом НАТО или нет. Отношения с США и Европой безнадежно испорчены. Минск и Астана лихорадочно ищут защиту от старшего брата. Остается Китай; но пекинские лидеры, известные тем, что всегда тщательно просчитывают свои действия, вряд ли испытывают уважение к деятелям слабым, не способным предвидеть результаты своих судорожных телодвижений.

Провал Кремля не виден только тем, кто ничего не хочет видеть. В активе у Путина – только Крым, который теперь "наш". Это якобы греет душу каждого истинного русского, будь то дядя Вася из пивной или губернатор из Сибири. Но, приехав в Москву за деньгами на новый мост или ремонт детских садов, губернатор слышит в ответ: "И рады бы помочь, но денег нет, сам понимаешь, Крым наш!" Несмотря на национальную гордость, губернаторы, в отличие от дяди Васи, задумываются: хорошо, конечно, что Крым наш, но ведь и мост нужен, и детские сады... и фирма, которая мост должна была строить, на тещу записана. Даже в российском Генштабе, спешно наращивающем войска в Крыму, не могут не понимать, что в случае конфликта с НАТО полуостров превращается в ловушку. Крымские аэродромы и военно-морские базы открыты для ударов с моря, а коммуникации через Керченский пролив уязвимы.

Самое страшное, что Путин и его советники не учатся на собственных ошибках. Они недооценили решимость Запада противостоять российской агрессии на Украине и способность новой украинской власти подавить мятеж в Донбассе. Тем не менее с упорством, противоречащим здравому смыслу, Путин продолжает террористическую войну против Украины. Президент России не хочет видеть, что эскалация санкций приведет к тотальному краху российской экономики, а вооруженное вторжение в Украину вынудит Запад перейти от сдерживания России к ее отбрасыванию.

Это, впрочем, устраивает "кремлевских ястребов". Чем острее противостояние с Западом, тем больше реальной власти оказывается в руках руководителей органов безопасности и других силовых ведомств. Их цель – окончательно утвердить жесткий авторитарный режим с неофашистской идеологией, изолировать страну от внешнего мира, поставить основные отрасли экономики под контроль нескольких десятков государственных корпораций. Но многие в истеблишменте не могут не задать себе вопрос: а нам это надо? Сибирские и дальневосточные элиты могут задать и другой вопрос: зачем нам нужна Москва, политика которой грозит тяжелейшими последствиями, если мы и сами можем продавать нефть и газ?

Статья отражает точку зрения автора

Радио Свобода