С 1 июля в России вступит в силу федеральный закон, запрещающий использование нецензурной лексики как в средствах массовой информации, так и при публичном исполнении произведений искусства на телевидении, в театрах, кино, на концертах и выставках. С помощью другого только что принятого закона, так называемого "закона о блогерах"  матерную брань предполагают искоренить в социальных сетях.

Нарушителей обещают штрафовать: за удовольствие выматериться в публичном пространстве рядовой гражданин заплатит от 2 до 2,5 тысяч рублей, а должностное лицо от 4 до 5 тысяч рублей. Наказание для юридических лиц – вплоть до 50 тысяч. И это только за первое прегрешение, при повторном штрафы будут еще больше. Единственное послабление: книги и диски с вкраплениями мата разрешат продавать, правда, запечатанными и с надписью "Содержит нецензурную брань".   
 
Казалось бы, борьба за чистоту русского языка на государственном уровне должна только радовать, особенно сейчас, когда возникает ощущение, что в связи с известными политическими событиями все со всеми перессорились и перестали выбирать выражения, однако завотделом культуры речи Института русского языка РАН Алексей Шмелев считает, что все пустое. Новшества в законодательстве не приведут к улучшению нравов и снижению агрессии:
 
– Я не думаю, что меры, направленные на языковую политику, могут действительно менять общественную атмосферу. Тем более едва ли они изменят уровень культуры речи. Кажется бесспорным, что социальные и этические соображения требуют, чтобы человек, который вообще не принимает бранных слов в любой ситуации, был бы огражден от того, чтобы их слышать. Поэтому в публичной сфере вполне разумно ограничение или даже полный запрет скверноматерной брани. Но надо иметь в виду, что бывают люди, которые вообще по-другому разговаривать не умеют, однако нельзя же им совсем запретить пользоваться языком, можно лишь ограничить их возможности участвовать в публичных дискуссиях. Повторю, есть ситуации, когда скверноматерная брань недопустима, но в целом я не думаю, что это изменит атмосферу, скажем, частных разговоров. В них даже в самых тиранических обществах не было запрета на использование той или иной лексики. Иными словами, глобальный запрет и невозможен, и неразумен. Помимо того, что он не приведет ни к повышению культуры общения, ни к повышению культуры речи, надо иметь в виду, что законы у нас принимаются людьми, для которых характерен чрезвычайно низкий культурный уровень вообще и низкий уровень культуры речи в частности.
 
– Как тут не вспомнить о депутате Жириновском! Забыть не могу показанные на российских телеканалах кадры. То, какие слова он выбрал для общения с журналистками, на мой вкус, было страшнее, хуже и оскорбительнее, чем мат! И ничего, с Жириновского как с гуся вода, пошумели и перестали.
 
– Все знают, что для господина Жириновского характерно такое эпатирующее поведение, но ведь оно вполне гармонирует с вообще не очень высоким культурным уровнем, который характеризует не только его, но и многих других государственных деятелей. Разве что у них иногда меньше склонности к эпатажу, и то не существенно. Так что полные и тотальные языковые запреты, во-первых, невозможны, во-вторых, неразумны и безнравственны, в-третьих, странно, что люди не столь высокого культурного уровня указывают всем остальным, как им следует выражаться.
 
Вообще есть ситуации, когда какой бы то ни было запрет неуместен. Например, если речь идет о художественной литературе. Другое дело, что должны быть какие-то предупреждения. Вот человек, который не хочет столкнуться с такой лексикой, он должен быть об этом предупрежден. Скажем, в каких-то частно-публичных записях типа блогов уместно, чтобы, если автор хочет использовать скверноматерные выражения, он бы об этом предупреждал читателей, чтобы те, кто не желает этого читать, не заходили на его страницу.  Некоторые вещи действительно следовало бы ограничить или запретить. Не знаю, проходят ли сейчас в школах рассказ Антона Чехова "Хамелеон", но я прекрасно помню, что, когда я учился, его  изучали, несмотря на то, что один из персонажей носит просто непристойную фамилию. Это персонаж, к которому постоянно обращается главный герой. Вот этого можно было бы избежать, и здесь как раз регулирование уместно. А в других случаях оно мне кажется совершенно неуместным.

– Куда более серьезный репрессивный инструмент законодатель предусмотрел для блогеров. Предположим, у вас на странице в фейсбуке три тысячи подписчиков, стало быть, вы приравниваетесь к СМИ и на вас распространяются соответствующие требования. Затем, предположим, вы написали "Слава Украине", за что в ответ тут же получили много-много комментариев со всем набором матерных слов и производных от них. Отвечать по строгости закона – вам. Уже и Роскомнадзор обещает, что к концу года заработает система автоматического мониторинга нецензурной брани в сетевых СМИ и блогах. Но разве можно своевременно отследить все, что появляется на твоей странице в комментариях?
 
– Мне кажется, что, во-первых, штрафовать всех таких людей будет трудно, я бы сказал, руки коротки. Можно, наверное, наказать людей, живущих в России, но я не понимаю, как российские власти собираются штрафовать живущих за пределами страны. Второе, человек не может отвечать ни за количество посещений своей страницы, ни за все комментарии, которые у него могут появиться. Многие люди вообще в интернет выходят не столь часто и регулярно, и возможности отслеживать не имеют. Это не нравится, – считает профессор Алексей Шмелев.

Радио Свобода