По случаю (и большому блату) я оказался свидетелем премьерного показа фильма Юлия Соломоновича Гусмана - «Не бойся, я с тобой». Повезло нежданно дважды, потому что торжество проходило на сцене киноконцертного зала Гейдара Алиева, так еще и в присутствии первой леди страны с её дочерьми, под патронажем которых создавался ремейк.

Видимо, прежний фильм тридцатилетней давности имел оглушительный успех (?), народ соскучился по большому искусству, и появилась нужда сотворить новый фильм, теперь уже высокобюджетный, соответствующий раздолью и финансовым возможностям современного углеводородного благополучия.

Фильм, в конечном счёте, вполне соответствовал намерениям и вкусам заказчика. Шумный, масштабный, бесшабашный. В нём представлены события начала ХХ века в Азербайджане, в лихой интерпретации авторов. События эти нанизаны на сценарный шампур в виде юмористических анекдотов. Некоторые казались даже смешными, пока не стало понятно, что ирония является не средством, а самоцелью фильма.

Сценарный фарш был под завязку наполнен всеми видимыми и невидимыми ингредиентами. Авторы, недоев одно блюдо, переходили к другому, затронув скороговоркой одну тему, тут же перескакивали на другую. В этом мелькании трудно было уловить, о чем это пиршество, в чём замысел, что хотели сказать нам создатели? Это особое умение, соединять разные монтажные куски вживую, не заботясь о швах, взращенное многолетней привычкой сидеть одновременно на разных стульях. Сделать всем приятное, но при этом держать кукиш в кармане.

Зрелище получилось солнечным, красочным, костюмированным, очень богатым, не только по бюджету, но и жанрам. Собственно, этих жанров в фильме было много - разных, всяких, от слёзной мелодрамы до политической сатиры, намешанных спешно, взахлёб. Мелькающие картинки густо гримированы региональной эстетикой, с местечковой шкалой ценностей и излагаются то ли глазами неофита, то ли, хуже того, откровенного циника. Но особенно радовали и запомнились репризы времён советских КВН, с русской речью на азербайджанский лад. Как это, однако, свежо, оригинально и необычно... И было очень смешно, особенно зрителям, сидевшим вблизи от высоких особ. Это было необычно и своеобразно, - одобрительные возгласы и аплодисменты раздавались, в основном, только из той части зала, где сидели монаршие особы.

В фильме снималось много друзей и знакомых режиссёра, как правило, играли самих себя, восторженно и самозабвенно, радуясь, видимо, не малым гонорарам. Если осетин, пусть даже престарелый, - то в роли джигита-наездника, если Запашный - то укротитель животных, если грузин - то известный в московских кругах генерал-тамада, если еврей - то в роли надменного, придурковатого немца. Но хватило места и известным актёрам, среди них, к сожалению, очень старые, больные, с окаменевшими лицами, после перенесенных инфарктов и инсультов, еле волочившие ноги, и не очень понимавшие, во что их вовлекли. Впрочем, создателей эпохального полотна это не очень смущало. Искусство требует жертв.

С большой достоверностью играла свою роль молодая тигрица, вальяжно прогуливавшаяся на фоне кавказских ущелий и холмов. Иногда, чтобы зрителям было смешно, она поедала из большой жестяной банки, каких теперь и не бывает, чёрную икру вместе со своим дрессировщиком. Гулять, так гулять. Зал радуется удачной шутке, а деньги не пахнут.

Фильм, не обошёл стороной тему большой и чистой любви. Тему очень возвышенную, романтическую, местами даже драматическую, так как влюблённые принадлежали двум враждующим семействам. Мне даже показалось, что где-то подобное уже было, где-то я об этом читал. Но даже если было... Ну и что из того, там, в средневековье, у итальянцев, всё окончилось трагедией, а в наших краях нравы помягче, и народ подобрее, особенно сценаристы, они не допустили смерти красивых молодых людей. Чуть-чуть, совсем понарошку, кукольно поморочили зрителям голову, а затем, чтоб не портить людям киношный праздник, отпустили восвояси.

В ткань фильма, с тонким ощущением момента, угодливо вмонтирован сюжет о революции, как о театрализованном балагане кучки авантюристов. А также об актёрах этого спектакля, - революционерах - шумных, безнравственных, жадных и отвратительных шутах, если не сказать, - уродах, желающих напакостить хорошим людям. Сцена была насыщенна драматизмом и отчаянием, но в критический момент тигрица защитила хорошую власть от плохих людей. Да и как же могло быть иначе, власть-то от Бога…

В общем, зрелище удалось. Зал долго и несмолкаемо рукоплескал, видимо, одобряя и соглашаясь с тем, как смешно и незлобиво изображён. Как говорится, - «По Сеньке и шапка», «По Ерёмке колпак».

Подозреваю, что наименование фильма навеяно старым бакинским анекдотом о ресторанном саксофонисте-инородце и гядеше, законодателе местных правил, который заканчивался примерно такой фразой:

«Юлик, брат, ти маладес, - если кто-нибуд, что-нибуд тибе просит - грубы отвечай, - ни бойся, я издес»

Статья отражает точку зрения автора