Наука, как и всё в современном мире, – среда конкурентная. Слава, деньги и власть доступны с помощью массы непорядочных методов, все из которых применяются, пишет Иван Стерлигов на сайте "Наука и технологии РФ". Соблазн тем выше, чем выше конкуренция и чем больше блага для избранных. Главной моделью для развивающегося мира сегодня служит американский университет, где блага связаны с системой пожизненных позиций (tenure), присуждаемых за определённые достижения.

Накал борьбы за tenure демонстрирует недавний случай Эми Бишоп, профессора нейробиологии из Университета Алабамы. Когда коллеги отказались присудить ей постоянную позицию, она застрелила их прямо на заседании кафедры. Мечтавшую о карьере психически неуравновешенную убийцу можно понять: у Бишоп не было честного выхода из ситуации, ведь её научные результаты оказались слабыми.

Всё потому, что на Западе учёных оценивают другие учёные, борющиеся за чистоту рядов и свой статус. Делают они это в основном по публикациям в научных журналах. Нет работ в престижных изданиях – нет ни tenure, ни грантов, ни славы. Несколько лет назад учёные придумали себе так называемый «индекс Хирша», отражающий число и цитируемость публикаций, и теперь с увлечением меряются им, плохо осознавая, что этот несложный метод оценки у них вовсю перенимают журналисты и чиновники, ничего не понимающие в содержании статей и стоящих за ними исследований.

Развитие систем учёта публикаций и цитирований приводит к автоматизму и унификации в процессе оценки. Возможно, в будущем её будут проводить даже не бюрократы, а компьютеры. Но базой останется журнальная публикация, которая де-юре невозможна без рецензирования текста статьи несколькими независимыми экспертами. Именно им приходится сегодня противостоять растущей массе обманщиков и махинаторов. Получается это далеко не всегда.

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Для тех, кто не считает себя непризнанными гениями как Эми, а просто хочет прославиться и разбогатеть, есть масса способов. Основные – плагиат и фальсификация. Самый невинный вариант плагиата – непроставление ссылок на важные работы коллег по теме. Кроме того, плагиатом обычно считается практика публикации одним автором одинаковых статей в разных изданиях. Подавать статьи одновременно в разные журналы запрещает неофициальное «правило Ингельфингера», названное в честь главреда New England Journal of Medicine.

Встречается и классическое списывание, особенно со стороны учёных из Азии и Латинской Америки. Так, в 2002 году ректор одного из индийских университетов опубликовал под своим именем статью в Europhysics Letters, дословно повторяющую статью нашей знаменитой соотечественницы из Стэнфорда Ренаты Каллош в Phys.Rev.B.

В другом случае в плагиате уличили известного индийского биотехнолога Ашока Пандея, который в 1996 году выпустил статью с большими кусками текста, позаимствованными из чужой работы 1989 года. Вора вычислили оригинальные авторы, а затем главред опозорившегося журнала разослал коллегам письмо с информацией о Пандее. Учёного понизили в должности, но через несколько лет тихо повысили и даже назначили редактором одного из индийских научных журналов. В итоге в 2006 году он получил премию Thomson Scientific как один из пяти самых цитируемых авторов Индии.

Случаи грубой фальсификации встречаются несколько реже. Пожалуй, самый известный обманщик в науке – кореец Хван Ву Сук, которого считали мировым светилом в области клонирования человека, опубликовал в Science пару статей с подложными результатами. Когда обман вышел наружу, по стране прокатилась волна демонстраций в поддержку национальной «звезды». В защиту выступил даже глава государства. Позже выяснилось, что хитрый Хван «подкупил» советника президента по науке, включив его в число соавторов своей статьи в Science, а тот представил ситуацию президенту в ложном свете. В итоге Хвана посадили на два года.

Он применил широко известный приём, когда в соавторы включаются нужные люди, не принимавшие участия в исследовании. Это бывает как по просьбе реальных авторов, так и под давлением начальства, желающего нагнать себе число публикаций и цитирований и ассоциироваться со «звёздами». Показательна история молодого немца Яна Хендрика Шона, опубликовавшего с соавторами 8 статей в Science и 7 в Nature. Позже он был уличён в подлоге, но, хотя проблемы с его данными вызывали вопросы у учёных по всему миру, соавторы и руководитель группы вышли сухими из воды. Специальная комиссия под руководством профессора из Стэнфорда пришла к выводу, что они не знали, чем занимается их коллега.

Шон правил свои графики на компьютере и генерировал показания приборов с помощью математических функций. Редактирование графических данных с целью сделать их «красивее» или подправить результаты стало в последнее время настолько распространённым, что в 2006 году Journal of Cell Biology ввёл специальные тесты для проверки иллюстраций к подаваемым статьям. Вскоре похожие алгоритмы появились и в журналах группы Nature.

Отдельная большая проблема связана с обманом в фармакологии и фармацевтике. Например, статьи, написанные сотрудниками компаний, выходят под фамилиями известных профессоров, данные представляются в извращённой форме, авторы не указывают, что получали финансирование от фармгигантов и т.д. Осенью 2001 года сразу 13 ведущих биомедицинских журналов опубликовали заявление, в котором признали, что иногда печатали «исследования, где заявленные авторы не участвовали в разработке исследования, не имели доступа к первичным данным и мало участвовали в интерпретации результатов».

Боюсь, ситуация вряд ли улучшилась сейчас, спустя девять лет, когда дефицит новых лекарств только усилился, а инвестиции в их разработку многократно выросли. По некоторым оценкам, до 50 процентов всех научных статей о лекарствах написаны с участием сотрудников фармкомпаний, не указанных в числе авторов.

СИНГАПУРСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ

Проблема нарушения научной этики характерна для Азии, в ряде стран которой только начинает прививаться западная научная культура, а градус «publish or perish» очень высок. Для создания правильного имиджа и распространения правильных ценностей правительство Сингапура месяц назад провело вторую мировую конференцию по научной этике. Если на первой, прошедшей в Лиссабоне в 2007 году, вопрос о наличии множества нарушений научной этики был только поставлен, то в Сингапуре на него дали ясный ответ: дело плохо.

Издатели научных журналов на конференции особенно жаловались на Китай и Южную Корею. Часто, как выясняется, указанные в статье авторы никак не связаны с теми, кто проводил исследования. В ответ китайские делегаты сообщили, что в стране начинают применяться меры, которые позволят ослабить требование publish or perish для молодых учёных. Они признали, что это требование приводит к серьёзным нарушениям.

Участники конференции попытались выработать базовый документ, который мог бы стать основой для национальных исследовательских кодексов. Получился довольно беззубый текст, в котором, однако, зафиксированы основные этические принципы честной науки. Но дальнейшая его судьба туманна. Например, Китай выступает против идеи обязательного для исполнения кодекса с реальными санкциями на национальном уровне. С другой стороны, США уже давно следят за получателями федеральных грантов на предмет махинаций, этим занимается United States Office of Research Integrity. Всё зависит от состояния правительства страны и её научного сообщества. Возможно, глобализация науки и систем её оценки рано или поздно приведёт к выработке единых критериев и процедур, но пока до этого далеко.