(Окончание заметок, сделанных на судебном заседании 17 июня 2010 года. Начало читайте здесь)
ТОРГОВЕЦ БРИЛЛИАНТАМИ
Э.Фатуллаев продолжает свой долгий рассказ о высокопоставленном сотруднике МНБ Акифе Човдарове:
- В разговорах многое выяснилось. Например, я знаю, что они задержали коммерсанта, которого зовут Гара Мамед. Он торгует бриллиантами. Ему на голову одели мешок и пытали, пока не взяли с него 750 тысяч. Я спросил, зачем вы это делали? Знаете, что он сказал в ответ? «А ему можно торговать бриллиантами?» Это его логика, мышление…
ЖИТЬ НЕ ХОЧЕТСЯ
Еще он сказал мне, «Знаешь, откуда мы вышли? Из угро, уголовного розыска. Это грязное место. Мы все равно добьемся своего, пусть даже грязными методами». Вот как он говорил. Это примитивные люди. Этот человек говорил, что Эльмара Гусейнова надо было не убить, а сжечь. Представляете?
Судья Исмаил Халилов:
- Может, он ненавидел его лично? Были какие-то основания?
- Но тогда этим делом не он должен был заниматься от МНБ. Не так ли? И такой человек пытался меня склонить к сотрудничеству, завербовать.
- Вы закончили?
- Почти.
- Вы говорите такие факты, что прямо жить не хочется.
ЗАГОВОР ИЛИ НЕТ?
Государственной обвинитель Эльчин Нагиев:
- Это выглядит крайне несерьезно и не связано с этим делом.
Эйнулла сразу же отвечает:
- К сожалению, да. Какая тут связь с делом? Еще они спрашивали, как может быть, что ты в Тбилиси проводишь расследование по убийству Эльмара Гусейнова, а одновременно главе государства во время визита в Брюссель задают вопросы на эту тему? Они видели в этом какой-то заговор. Тогда как ясно, что такой вопрос может быть задан президенту и без всякой связи с моим расследованием. Просто потому, что вопрос актуален. Но они этого не понимали.
Главные редакторы ряда российских изданий после убийства известной российской журналистки Анны Политковской определили темы, которые они не будут затрагивать, потому что это опасно. У нас наступила такая же пора.
БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ
Когда Акиф Човдаров пытался завербовать меня, я спросил у него, сколько будете платить? Он ответил, что от твоей работы зависит. Им нужно было, чтобы я сказал, что видел у Эльмара Гусейнова много денег, что он считал деньги у себя в кабинете. Я не могу так лгать. Но вербовка – это шахматы, а я люблю играть черными. Човдаров говорил мне, что следил за мной, хотел лично убить. Я спросил, а почему не убил? Он ответил, что «Сверху не разрешили. Сказали, что все равно тебя скоро посадят».
Судья Халилов:
- Исахан муаллим, вы знаете этого человека? Что вы скажете?
И.Ашуров:
Защитник Исахан Ашуров- Я воспользуюсь своим правом на молчание. Без комментариев.
ФАКТ НЕ ДЛЯ РАССЛЕДОВАНИЯ
Гособвинитель Э.Нагиев:
- Сегодняшнее выступление Эйнуллы Фатуллаева не имеет никакой связи с делом. Я ожидал более обоснованного выступления. А здесь никаких фактов, одни предположения подсудимого.
Э.Фатуллаев:
- Уважаемый прокурор! Вы хотите, чтобы я представил вам отпечатки пальцев или пистолет? Пожалуйста, вот вам факт. Закир Насиров на процессе Гаджи Мамедова сказал, что хочет дать показания по убийству Эльмара Гусейнова. Однако его не допросили и не допрашивают.
Гособвинитель Э.Нагиев:
- Откуда вы знаете?
- Из печати. Его адвокат говорил, что его не допрашивают. Почему? А почему этим не интересуетесь вы?
- Это не моя сфера интересов.
- Очень уж узкая у вас сфера интересов.
- Она определяется служебными полномочиями.
КОГДА НЕ ВИДНА СВЯЗЬ
- 5 ноября 2006 года мы, группа журналистов, вернулись из Тбилиси, а уже 6 ноября Сабаильский суд выдал разрешение на прослушивание моих телефонных переговоров. Я узнал об этом из уголовного дела, заведенного на меня.
Гособвинитель:
- Но вас и не должны были информировать. Это тайное подслушивание.
- Да, понятно. Но на каком основании? Там написано в связи с незаконной деятельностью. А что это за незаконная деятельность? Вы видите связь между всеми этими событиями и моим заключением?
Гособвинитель:
- Я нет. Не вижу.
- Тогда и я не вижу.
НЕТРУДНО ДОГАДАТЬСЯ
Судья Халилов перелистывает и просматривает дело, вполголоса читает выдержки из решений и приговоров, названия судов, решения об объединении дел, сроки заключения, потом обращается к сторонам обвинения и защиты:
- Пора подытоживать дело. Есть ли вопросы у сторон?
Гособвинитель Эльчин Нагиев просит разрешения задавать вопросы и получает его:
- Фатуллаев, еще до начала обыска в УОН вы сказали «Я не наркоман, чтобы обыскивать меня». Почему вы так сказали? Откуда вы знали, что найдут наркотики?
- Я не мог знать, что найдут и вообще найдут ли.
- Вы умный человек, даже интеллектуал. Вы не можете не понимать, что ваш отказ и ваши слова наводят на определенные подозрения?
- Нет. Нетрудно догадаться, что ищут. И что могут найти.
- Откуда вы можете догадаться?
- А разве так трудно понять? После того как нашли героин у Мирзы Сакита, что могли найти у меня?
Государственный обвинитель Эльчин Нагиев- А разве наркотики у Мирзы Сакита нашел начальник оперативной части УОН Ширинов?
- Или Ширинов, или его двоюродный брат.
Негромкий смех звучит в зале.
НЕ ХОТИМ ПРОБЛЕМ
Гособвинитель настаивает:
- И все таки, вам не кажется, что очень подозрительно?
- Нет.
- Уважаемый судья, - говорит обвинитель, - разрешите, я объясню подсудимому.
- Пожалуйста.
Встает защитник И.Ашуров:
- Разрешите, уважаемый судья…
Э.Нагиев:
- Вы не хотите, чтобы я объяснил свою мысль?
- Хочу. Но дело не в этом.
Завязывается дискуссия. Защитник и обвинитель обмениваются репликами, но я почти не слышу, что говорится, так как судья разрешил Эмину Гусейнову из Института свободы и безопасности репортеров вести фото-видеосъемку в течение пяти минут и я, быстро схватив камеру, выхожу вперед. Дорога каждая секунда. Когда я возвращаюсь на свое место, слышу, как Ашуров говорит:
- Всякие сомнительные моменты толкуются в пользу подсудимого. Вы говорили, что не можете отказаться от обвинения. Тогда как у вас есть отличная возможность для этого, отличное основание – обыск у моего подзащитного без разрешения суда.
- Я не согласен с вами. Как вы объясните, что вы не провели независимую экспертизу сами, хотя имели для этого возможность?
Э.Фатуллаев:
- Я объяснял тысячу раз. Объясню и в тысяча первый. Эксперт их Объединения судебно-медицинской экспертизы и патологической анатомии Галиб Гасанов в своих показаниях подтвердил, что в Азербайджане нет альтернативной экспертизы. Мы обратились в лабораторию SOS-International, которая принадлежит Amnesty International. Они отказались, так как не хотели создавать себе проблемы. Дополню от себя - проблем с властями.
- Все таки, потратив столько времени, сил и денег на защиту, вы не так и нашли возможность сделать независимую экспертизу. Хотя она так вам нужна.
- Это старый разговор. Про это мы уже говорили.
НЕ СЕРАЯ СТРАНА
И.Ашуров:
- Следуя вашей логике, раз уж вы начали дорогое судебное расследование и исполнение, и вопреки конституции, логике и уголовному-процессуальному кодексу хотите, чтобы обвиняемый сам доказал свою невиновность, то он должен доказывать ее? Презумпцию еще никто не отменял.
- Я этого не говорил.
- Как вы думаете, как я мог провести экспертизу? Положить в карман пузырек с кровью Эйнуллы Фатуллаева, повезти его через границу, чтобы там у меня спросили, чья это кровь? Убитого мной человека?
- Вы видите всю свою страну, весь Азербайджан в серых красках. Найдите за рубежом нужную вам лабораторию.
- Я не вижу свою родину серой. И Эйнулла Фатуллаев тоже. И именно поэтому я сижу рядом с ним. Честно говоря, если бы я был государственным обвинителем и прочитал бы приговор суда, который счел моего подзащитного виновного в угрозе террором, подумал бы, что такой человек ненормален. Как можно осуждать журналиста за угрозу террором за написанную статью? Разве у него есть пулеметы и танки?
НАЧКОНВОЯ ГАЗАНФАР
Гособвинитель:
- Это не ко мне. Фатуллаев, откуда вы взяли наркотики, которые у вас нашли?
Э.Фатуллаев:
- Я долго ждал этого вопроса. До сих пор никто не задавал его мне. (Смех в зале) Я очень хотел бы сказать, что у Ширинова. Но увы, не могу сказать.
- Уважаемый судья! Во всяком случае, Эйнулла Фатуллаев не ответил на этот вопрос. Хотелось бы, чтобы этот факт нашел отражение в протоколе.
Судья Исмаил Халилов:
- Суд объявляет, что судебное расследование закончено. Обвинение, сколько вам надо времени, чтобы подготовиться?
- Неделя как минимум, уважаемый судья.
- Хорошо, - говорит Халилов и неожиданно спрашивает у начальника конвоя, который подошел близко с судейскому столу «Газанфар, вы тоже хотите выступить?». Начконвоя, который хотел, судя по всему, что-то спросить, смущенно отходит под смех в зале, а судья назначает следующее заседание на 23 июня.
ТОРГОВЕЦ БРИЛЛИАНТАМИ
Э.Фатуллаев продолжает свой долгий рассказ о высокопоставленном сотруднике МНБ Акифе Човдарове:
- В разговорах многое выяснилось. Например, я знаю, что они задержали коммерсанта, которого зовут Гара Мамед. Он торгует бриллиантами. Ему на голову одели мешок и пытали, пока не взяли с него 750 тысяч. Я спросил, зачем вы это делали? Знаете, что он сказал в ответ? «А ему можно торговать бриллиантами?» Это его логика, мышление…
ЖИТЬ НЕ ХОЧЕТСЯ
Еще он сказал мне, «Знаешь, откуда мы вышли? Из угро, уголовного розыска. Это грязное место. Мы все равно добьемся своего, пусть даже грязными методами». Вот как он говорил. Это примитивные люди. Этот человек говорил, что Эльмара Гусейнова надо было не убить, а сжечь. Представляете?
Судья Исмаил Халилов:
- Может, он ненавидел его лично? Были какие-то основания?
- Но тогда этим делом не он должен был заниматься от МНБ. Не так ли? И такой человек пытался меня склонить к сотрудничеству, завербовать.
- Вы закончили?
- Почти.
- Вы говорите такие факты, что прямо жить не хочется.
ЗАГОВОР ИЛИ НЕТ?
Государственной обвинитель Эльчин Нагиев:
- Это выглядит крайне несерьезно и не связано с этим делом.
Эйнулла сразу же отвечает:
- К сожалению, да. Какая тут связь с делом? Еще они спрашивали, как может быть, что ты в Тбилиси проводишь расследование по убийству Эльмара Гусейнова, а одновременно главе государства во время визита в Брюссель задают вопросы на эту тему? Они видели в этом какой-то заговор. Тогда как ясно, что такой вопрос может быть задан президенту и без всякой связи с моим расследованием. Просто потому, что вопрос актуален. Но они этого не понимали.
Главные редакторы ряда российских изданий после убийства известной российской журналистки Анны Политковской определили темы, которые они не будут затрагивать, потому что это опасно. У нас наступила такая же пора.
БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ
Когда Акиф Човдаров пытался завербовать меня, я спросил у него, сколько будете платить? Он ответил, что от твоей работы зависит. Им нужно было, чтобы я сказал, что видел у Эльмара Гусейнова много денег, что он считал деньги у себя в кабинете. Я не могу так лгать. Но вербовка – это шахматы, а я люблю играть черными. Човдаров говорил мне, что следил за мной, хотел лично убить. Я спросил, а почему не убил? Он ответил, что «Сверху не разрешили. Сказали, что все равно тебя скоро посадят».
Судья Халилов:
- Исахан муаллим, вы знаете этого человека? Что вы скажете?
И.Ашуров:
ФАКТ НЕ ДЛЯ РАССЛЕДОВАНИЯ
Гособвинитель Э.Нагиев:
- Сегодняшнее выступление Эйнуллы Фатуллаева не имеет никакой связи с делом. Я ожидал более обоснованного выступления. А здесь никаких фактов, одни предположения подсудимого.
Э.Фатуллаев:
- Уважаемый прокурор! Вы хотите, чтобы я представил вам отпечатки пальцев или пистолет? Пожалуйста, вот вам факт. Закир Насиров на процессе Гаджи Мамедова сказал, что хочет дать показания по убийству Эльмара Гусейнова. Однако его не допросили и не допрашивают.
Гособвинитель Э.Нагиев:
- Откуда вы знаете?
- Из печати. Его адвокат говорил, что его не допрашивают. Почему? А почему этим не интересуетесь вы?
- Это не моя сфера интересов.
- Очень уж узкая у вас сфера интересов.
- Она определяется служебными полномочиями.
КОГДА НЕ ВИДНА СВЯЗЬ
- 5 ноября 2006 года мы, группа журналистов, вернулись из Тбилиси, а уже 6 ноября Сабаильский суд выдал разрешение на прослушивание моих телефонных переговоров. Я узнал об этом из уголовного дела, заведенного на меня.
Гособвинитель:
- Но вас и не должны были информировать. Это тайное подслушивание.
- Да, понятно. Но на каком основании? Там написано в связи с незаконной деятельностью. А что это за незаконная деятельность? Вы видите связь между всеми этими событиями и моим заключением?
Гособвинитель:
- Я нет. Не вижу.
- Тогда и я не вижу.
НЕТРУДНО ДОГАДАТЬСЯ
Судья Халилов перелистывает и просматривает дело, вполголоса читает выдержки из решений и приговоров, названия судов, решения об объединении дел, сроки заключения, потом обращается к сторонам обвинения и защиты:
- Пора подытоживать дело. Есть ли вопросы у сторон?
Гособвинитель Эльчин Нагиев просит разрешения задавать вопросы и получает его:
- Фатуллаев, еще до начала обыска в УОН вы сказали «Я не наркоман, чтобы обыскивать меня». Почему вы так сказали? Откуда вы знали, что найдут наркотики?
- Я не мог знать, что найдут и вообще найдут ли.
- Вы умный человек, даже интеллектуал. Вы не можете не понимать, что ваш отказ и ваши слова наводят на определенные подозрения?
- Нет. Нетрудно догадаться, что ищут. И что могут найти.
- Откуда вы можете догадаться?
- А разве так трудно понять? После того как нашли героин у Мирзы Сакита, что могли найти у меня?
- Или Ширинов, или его двоюродный брат.
Негромкий смех звучит в зале.
НЕ ХОТИМ ПРОБЛЕМ
Гособвинитель настаивает:
- И все таки, вам не кажется, что очень подозрительно?
- Нет.
- Уважаемый судья, - говорит обвинитель, - разрешите, я объясню подсудимому.
- Пожалуйста.
Встает защитник И.Ашуров:
- Разрешите, уважаемый судья…
Э.Нагиев:
- Вы не хотите, чтобы я объяснил свою мысль?
- Хочу. Но дело не в этом.
Завязывается дискуссия. Защитник и обвинитель обмениваются репликами, но я почти не слышу, что говорится, так как судья разрешил Эмину Гусейнову из Института свободы и безопасности репортеров вести фото-видеосъемку в течение пяти минут и я, быстро схватив камеру, выхожу вперед. Дорога каждая секунда. Когда я возвращаюсь на свое место, слышу, как Ашуров говорит:
- Всякие сомнительные моменты толкуются в пользу подсудимого. Вы говорили, что не можете отказаться от обвинения. Тогда как у вас есть отличная возможность для этого, отличное основание – обыск у моего подзащитного без разрешения суда.
- Я не согласен с вами. Как вы объясните, что вы не провели независимую экспертизу сами, хотя имели для этого возможность?
Э.Фатуллаев:
- Я объяснял тысячу раз. Объясню и в тысяча первый. Эксперт их Объединения судебно-медицинской экспертизы и патологической анатомии Галиб Гасанов в своих показаниях подтвердил, что в Азербайджане нет альтернативной экспертизы. Мы обратились в лабораторию SOS-International, которая принадлежит Amnesty International. Они отказались, так как не хотели создавать себе проблемы. Дополню от себя - проблем с властями.
- Все таки, потратив столько времени, сил и денег на защиту, вы не так и нашли возможность сделать независимую экспертизу. Хотя она так вам нужна.
- Это старый разговор. Про это мы уже говорили.
НЕ СЕРАЯ СТРАНА
И.Ашуров:
- Следуя вашей логике, раз уж вы начали дорогое судебное расследование и исполнение, и вопреки конституции, логике и уголовному-процессуальному кодексу хотите, чтобы обвиняемый сам доказал свою невиновность, то он должен доказывать ее? Презумпцию еще никто не отменял.
- Я этого не говорил.
- Как вы думаете, как я мог провести экспертизу? Положить в карман пузырек с кровью Эйнуллы Фатуллаева, повезти его через границу, чтобы там у меня спросили, чья это кровь? Убитого мной человека?
- Вы видите всю свою страну, весь Азербайджан в серых красках. Найдите за рубежом нужную вам лабораторию.
- Я не вижу свою родину серой. И Эйнулла Фатуллаев тоже. И именно поэтому я сижу рядом с ним. Честно говоря, если бы я был государственным обвинителем и прочитал бы приговор суда, который счел моего подзащитного виновного в угрозе террором, подумал бы, что такой человек ненормален. Как можно осуждать журналиста за угрозу террором за написанную статью? Разве у него есть пулеметы и танки?
НАЧКОНВОЯ ГАЗАНФАР
Гособвинитель:
- Это не ко мне. Фатуллаев, откуда вы взяли наркотики, которые у вас нашли?
Э.Фатуллаев:
- Я долго ждал этого вопроса. До сих пор никто не задавал его мне. (Смех в зале) Я очень хотел бы сказать, что у Ширинова. Но увы, не могу сказать.
- Уважаемый судья! Во всяком случае, Эйнулла Фатуллаев не ответил на этот вопрос. Хотелось бы, чтобы этот факт нашел отражение в протоколе.
Судья Исмаил Халилов:
- Суд объявляет, что судебное расследование закончено. Обвинение, сколько вам надо времени, чтобы подготовиться?
- Неделя как минимум, уважаемый судья.
- Хорошо, - говорит Халилов и неожиданно спрашивает у начальника конвоя, который подошел близко с судейскому столу «Газанфар, вы тоже хотите выступить?». Начконвоя, который хотел, судя по всему, что-то спросить, смущенно отходит под смех в зале, а судья назначает следующее заседание на 23 июня.