(Продолжение)
Защитник Исахан Ашуров начинает допрос свидетеля, эксперта Офелии Зарбалиевой, о вызове которого ходатайствовал:
- Это вы поставили штамп на конверте с веществом, которое подвергалось экспертизе?
- Да.
- Вы открыли именно этот конверт?
- Да, конечно.
Слово «конечно» эксперт произносит по-русски. Защитник:
- «Конечно» означает «Əlbəttə» на азербайджанском?
- Да.
- Вы говорите, что на этом конверте была еще и печать УОН №12?
- Да.
- Этот конверт был открыт до вас?
- Да.
- Кем?
- Нашим экспертом…
Имя расслышать не удается, так как эксперт Зарбалиева стоит спиной к залу.
БРОВИ АДВОКАТА
Свидетельница говорит на азербайджанском с некоторым напряжением, иногда употребляя русские слова, как многие русскоязычные азербайджанцы в середине девяностых. Защитник Ашуров каждый раз поправляет и переводит ее, например, слова «гладкая поверхность куртки», которые эксперт затруднялся подобрать на азербайджанском языке. Допрос продолжается:
- Что было потом?
- После проведения экспертизы, образец вещества снова был вложен в конверт и закрыт.
- А кто написал заключение?
- Я.
- Значит, вы?
- Да.
- На азербайджанском языке?
- Да. Я умею писать и написала тысячи документов на азербайджанском! – запальчиво отвечает на вопрос эксперт, попадаясь в первую же ловушку адвоката, который умело усилил вполне обычный вопрос удивленно вздернутыми бровями.
- Знаю, знаю. Я вижу, вы прекрасно знаете азербайджанский и говорите на нем, - невозмутимо отвечает адвокат.
ЗНАНИЕ ЯЗЫКА
Допрос продолжается:
- Так что же обнаружила экспертиза?
Ответ сопровождает таким количеством биохимических терминов, что мне трудно без диктофона воспроизвести его, а диктофоны проносить в зал заседаний нам не разрешают. Адвокат Ашуров:
- Вы можете объяснить на простом, доступном нам, несведущим людям языке, что вы обнаружили?
- Да, - говорит эксперт, однако сказать легче, чем сделать. Я успеваю понять и записать только некоторые слова Зарбалиевой – «При использовании реактивов…», «37%», «это называется «качественная реакция» и «героин». Слова «качественная реакция» Офелия Зарбалиева произносит на русском языке, хотя отвечает на азербайджанском.
- А что значит «качественная реакция» на азербайджанском? – неумолимо продолжает адвокат. Эксперт не может ответить. Затянувшуюся томительную паузу прерывает судья Исмаил Халилов, который приходит на помощь Зарбалиевой и переводит словосочетание на азербайджанский - «keyfiyyətli reaksiya».
- Знаю, господин судья, - говорит Ашуров под смешок в зале.
- Здесь нет ничего смешного, - нервно реагирует эксперт, а защитник Ашуров объясняет свою позицию судье Халилову:
- Уважаемый судья! Я просто хотел, чтобы эксперт Офелия Зарбалиева сама выразила свою мысль. Ведь она утверждает, что знает азербайджанский, и сама написала это заключение…
ПОЛНЫЙ БОТИНОК ГЕРОИНА
Допрос свидетеля продолжается. Ашуров:
- Вы рассматривали также одежду?
- Да. Куртку и спортивные ботинки.
- А в чем было вещество?
- Завернуто в кусок полиэтилена.
- Могли ли крупицы этого вещества попасть на поверхность ткани куртки?
- Да.
- Но ведь полиэтилен практически герметичен?
- Но завернут-то кусочек полиэтилена не герметично! - возражает эксперт.
- У меня больше нет вопросов, уважаемый судья.
Судья предлагает Эйнулле Фатуллаеву задавать вопросы:
- Были ли амфетамины в веществе, которое было предъявлено на экспертизу?
- Нет.
- А другие наркотические вещества?
- Нет.
- Вещество, которое было подложено мне и Шаину Шамсиеву, было одно и то же?
Судья:
- Вопрос снимается. Фатуллаев, сформулируйте по другому.
Обвиняемый Фатуллаев:
- Что вы обнаружили в самом ботинке?
- Ничтожное количество, следы героина.
- Ясно, что ничтожное. Там же не был полный ботинок героина?
Смех в зале. Э.Фатуллаев:
- Я беседовал в УОН №12 с наркоманами, они мне сказали, что этого не может быть. То есть, если пакетик свернут как надо, героин не оставляет следов. А в ботинке Шамсиева тоже были обнаружены следы героина?
- Да.
- Непонятно, это полиэтилен или решето? Сыпали героином куда попало…
По залу тихо катится смешок.
ЭЙФОРИЯ/КАЙФ
Очередь задавать вопросы переходит к государственному обвинителю Э.Нагиеву:
- Было ли вмешательство посторонних в экспертизу? Следователя, например?
- Нет.
- Это вещество могло принадлежать кому-то другому, а не Эйнулле Фатуллаеву?
- По документам, представленным мне, принадлежало ему.
- Наркотики, изъятые у Фатуллаева и Шамсиева, были по качеству одинаковые?
- Да.
- Нарковещества из разных стран и разных поставщиков могут быть одинаковые?
- Не знаю. Скорее всего, нет.
- Как вы определяете следы наркотика в вещах, в куртке, в ботинке, например?
- Вытрясаем крупицы вместе с пылью и рассматриваем под лупой, под микроскопом. Под микроскопом они дают характерный цвет.
- Что содержит в себе героин?
- Алкалоиды. Они дают эйфорию.
Известно, что эйфория – медицинское название состояния наркотического опьянения, которое широко известно под названием «кайф» и к которому стремятся люди, употребляющие наркотики и неумеренно алкоголь.
ПО СУТИ ДЕЛА
Гособвинитель продолжает допрос:
- А что еще содержит героин?
- Кофеин, но это практически не наркотик.
Известно, что кофеин есть и в кофе, и даже в чае в очень малых дозах. Однако судья Халилов прерывает этот увлекательный допрос:
- Прошу вас, государственный обвинитель, задавать вопросы по сути дела.
- Это по сути, господин судья.
- Определение общего перечня всех наркотических веществ – не ваша задача.
Защитник Ашуров просит разрешения задать еще вопросы свидетелю и получает его:
- Вы видели, как изымали у Фатуллаева и Шамсиева наркотики?
- Нет.
- Почему тогда вы все время говорите, в том числе и гособвинителю, что вещество, изъятое у Фатуллаева и Шамсиева, было одинаковое?
- Я работаю на основании документов, присланных мне. В документах написано, что у кого и когда они изъяты.
- Значит, вы видели только такой документ, подготовленный оперчастью и обвинением, не более того?
- Да.
ЛЕЧЕНИЕ НЕ НУЖНО
Слово для выступления просит Э.Фатуллаев:
- Уважаемый судья! Эксперт сказала, что в изъятом к меня пакетике, кроме героина, других наркотиков не было. Тогда как в анализе моей крови написано, что обнаружены следы героина, амфетамина и психотропных веществ. Как это может быть? Как я находил и принимал в течение одной недели три типа наркотиков? Я законченный наркоман, что ли?
Судья Исмаил Халилов говорит ему чуть более резким тоном, чем обычно:
- Логические выводы делайте сами, - и даже не напоминает обвиняемому, что вопросы здесь задавать имеет право только он, судья. Однако Эйнулла не унимается:
- Тогда пошлите меня на лечение, господин судья! Если я такой наркоман, пошлите меня!
- Экспертиза показала, что вы не наркоман. Поэтому не вижу необходимости в вашем лечении, - сухо говорит судья и объявляет часовой перерыв.
ХОРОШО НЮХНУЛ?
После перерыва эксперт разрезает ножницами запечатанные пакеты с курткой и ботинками обвиняемого Фатуллаева, изъятыми у него в тот день, затем разрезает конверт с пакетиком наркотика. Судья предлагает показать ему наркотик и эксперт Зарбалиева подходит к его столу. Ашуров:
- А защите можно посмотреть?
Зарбалиева подходит и к столу защиты.
- Может, попробуем? – говорит адвокат Ашуров, подносит развернутый пакетик к носу и делает вид, что нюхает его, с шумом втягивая воздух.
Государственный обвинитель Эльчин Нагиев подкалывает адвоката:
- Кажется, Исахан муаллим хорошо знает это дело.
- Наркотики, это дело, которое я знаю меньше всего, - парирует адвокат, известный своими хорошими физическими данными и спортивной подготовкой, - однако знаю другие вещи хорошо и могу поделиться с вами.
Проходит немного времени и Ашуров громко заявляет:
- Кажется, наступает опьянение. Какая это хорошая вещь!
Судья спрашивает с таким серьезным видом, что не сразу и понятно, что он шутит:
- А вы хорошо нюхнули?
Зал разражается хохотом. Это первая шутка судьи Исмаила Халилова на этом процессе и такая удачная.
ОЧЕНЬ СИЛЬНОДЕЙСТВУЮЩИЙ
Судья:
- С вещественными доказательствами мы закончили. В Карадагский районный суд пришло много писем из США, Великобритании и других стран в защиту Фатуллаева. Я приобщаю их к делу. Есть ли какие-то мнения, мысли обвинения на этот счет у обвинения?
Государственный обвинитель Эльчин Нагиев:
- Мыслей у нас много, уважаемый судья. Какие вы имеете в виду?
Судья развивает успех:
- Связанные с процессом, какие же еще? Кажется, и на вас подействовало?
Зал разражается смехом, а судья не скрывает улыбки.
(Продолжение следует)
Защитник Исахан Ашуров начинает допрос свидетеля, эксперта Офелии Зарбалиевой, о вызове которого ходатайствовал:
- Это вы поставили штамп на конверте с веществом, которое подвергалось экспертизе?
- Да.
- Вы открыли именно этот конверт?
- Да, конечно.
Слово «конечно» эксперт произносит по-русски. Защитник:
- «Конечно» означает «Əlbəttə» на азербайджанском?
- Да.
- Вы говорите, что на этом конверте была еще и печать УОН №12?
- Да.
- Этот конверт был открыт до вас?
- Да.
- Кем?
- Нашим экспертом…
Имя расслышать не удается, так как эксперт Зарбалиева стоит спиной к залу.
БРОВИ АДВОКАТА
Свидетельница говорит на азербайджанском с некоторым напряжением, иногда употребляя русские слова, как многие русскоязычные азербайджанцы в середине девяностых. Защитник Ашуров каждый раз поправляет и переводит ее, например, слова «гладкая поверхность куртки», которые эксперт затруднялся подобрать на азербайджанском языке. Допрос продолжается:
- Что было потом?
- После проведения экспертизы, образец вещества снова был вложен в конверт и закрыт.
- А кто написал заключение?
- Я.
- Значит, вы?
- Да.
- На азербайджанском языке?
- Да. Я умею писать и написала тысячи документов на азербайджанском! – запальчиво отвечает на вопрос эксперт, попадаясь в первую же ловушку адвоката, который умело усилил вполне обычный вопрос удивленно вздернутыми бровями.
- Знаю, знаю. Я вижу, вы прекрасно знаете азербайджанский и говорите на нем, - невозмутимо отвечает адвокат.
ЗНАНИЕ ЯЗЫКА
Допрос продолжается:
- Так что же обнаружила экспертиза?
Ответ сопровождает таким количеством биохимических терминов, что мне трудно без диктофона воспроизвести его, а диктофоны проносить в зал заседаний нам не разрешают. Адвокат Ашуров:
- Вы можете объяснить на простом, доступном нам, несведущим людям языке, что вы обнаружили?
- Да, - говорит эксперт, однако сказать легче, чем сделать. Я успеваю понять и записать только некоторые слова Зарбалиевой – «При использовании реактивов…», «37%», «это называется «качественная реакция» и «героин». Слова «качественная реакция» Офелия Зарбалиева произносит на русском языке, хотя отвечает на азербайджанском.
- А что значит «качественная реакция» на азербайджанском? – неумолимо продолжает адвокат. Эксперт не может ответить. Затянувшуюся томительную паузу прерывает судья Исмаил Халилов, который приходит на помощь Зарбалиевой и переводит словосочетание на азербайджанский - «keyfiyyətli reaksiya».
- Знаю, господин судья, - говорит Ашуров под смешок в зале.
- Здесь нет ничего смешного, - нервно реагирует эксперт, а защитник Ашуров объясняет свою позицию судье Халилову:
- Уважаемый судья! Я просто хотел, чтобы эксперт Офелия Зарбалиева сама выразила свою мысль. Ведь она утверждает, что знает азербайджанский, и сама написала это заключение…
ПОЛНЫЙ БОТИНОК ГЕРОИНА
Допрос свидетеля продолжается. Ашуров:
- Вы рассматривали также одежду?
- Да. Куртку и спортивные ботинки.
- А в чем было вещество?
- Завернуто в кусок полиэтилена.
- Могли ли крупицы этого вещества попасть на поверхность ткани куртки?
- Да.
- Но ведь полиэтилен практически герметичен?
- Но завернут-то кусочек полиэтилена не герметично! - возражает эксперт.
- У меня больше нет вопросов, уважаемый судья.
Судья предлагает Эйнулле Фатуллаеву задавать вопросы:
- Были ли амфетамины в веществе, которое было предъявлено на экспертизу?
- Нет.
- А другие наркотические вещества?
- Нет.
- Вещество, которое было подложено мне и Шаину Шамсиеву, было одно и то же?
Судья:
- Вопрос снимается. Фатуллаев, сформулируйте по другому.
Обвиняемый Фатуллаев:
- Что вы обнаружили в самом ботинке?
- Ничтожное количество, следы героина.
- Ясно, что ничтожное. Там же не был полный ботинок героина?
Смех в зале. Э.Фатуллаев:
- Я беседовал в УОН №12 с наркоманами, они мне сказали, что этого не может быть. То есть, если пакетик свернут как надо, героин не оставляет следов. А в ботинке Шамсиева тоже были обнаружены следы героина?
- Да.
- Непонятно, это полиэтилен или решето? Сыпали героином куда попало…
По залу тихо катится смешок.
ЭЙФОРИЯ/КАЙФ
Очередь задавать вопросы переходит к государственному обвинителю Э.Нагиеву:
- Было ли вмешательство посторонних в экспертизу? Следователя, например?
- Нет.
- Это вещество могло принадлежать кому-то другому, а не Эйнулле Фатуллаеву?
- По документам, представленным мне, принадлежало ему.
- Наркотики, изъятые у Фатуллаева и Шамсиева, были по качеству одинаковые?
- Да.
- Нарковещества из разных стран и разных поставщиков могут быть одинаковые?
- Не знаю. Скорее всего, нет.
- Как вы определяете следы наркотика в вещах, в куртке, в ботинке, например?
- Вытрясаем крупицы вместе с пылью и рассматриваем под лупой, под микроскопом. Под микроскопом они дают характерный цвет.
- Что содержит в себе героин?
- Алкалоиды. Они дают эйфорию.
Известно, что эйфория – медицинское название состояния наркотического опьянения, которое широко известно под названием «кайф» и к которому стремятся люди, употребляющие наркотики и неумеренно алкоголь.
ПО СУТИ ДЕЛА
Гособвинитель продолжает допрос:
- А что еще содержит героин?
- Кофеин, но это практически не наркотик.
Известно, что кофеин есть и в кофе, и даже в чае в очень малых дозах. Однако судья Халилов прерывает этот увлекательный допрос:
- Прошу вас, государственный обвинитель, задавать вопросы по сути дела.
- Это по сути, господин судья.
- Определение общего перечня всех наркотических веществ – не ваша задача.
Защитник Ашуров просит разрешения задать еще вопросы свидетелю и получает его:
- Вы видели, как изымали у Фатуллаева и Шамсиева наркотики?
- Нет.
- Почему тогда вы все время говорите, в том числе и гособвинителю, что вещество, изъятое у Фатуллаева и Шамсиева, было одинаковое?
- Я работаю на основании документов, присланных мне. В документах написано, что у кого и когда они изъяты.
- Значит, вы видели только такой документ, подготовленный оперчастью и обвинением, не более того?
- Да.
ЛЕЧЕНИЕ НЕ НУЖНО
Слово для выступления просит Э.Фатуллаев:
- Уважаемый судья! Эксперт сказала, что в изъятом к меня пакетике, кроме героина, других наркотиков не было. Тогда как в анализе моей крови написано, что обнаружены следы героина, амфетамина и психотропных веществ. Как это может быть? Как я находил и принимал в течение одной недели три типа наркотиков? Я законченный наркоман, что ли?
Судья Исмаил Халилов говорит ему чуть более резким тоном, чем обычно:
- Логические выводы делайте сами, - и даже не напоминает обвиняемому, что вопросы здесь задавать имеет право только он, судья. Однако Эйнулла не унимается:
- Тогда пошлите меня на лечение, господин судья! Если я такой наркоман, пошлите меня!
- Экспертиза показала, что вы не наркоман. Поэтому не вижу необходимости в вашем лечении, - сухо говорит судья и объявляет часовой перерыв.
ХОРОШО НЮХНУЛ?
После перерыва эксперт разрезает ножницами запечатанные пакеты с курткой и ботинками обвиняемого Фатуллаева, изъятыми у него в тот день, затем разрезает конверт с пакетиком наркотика. Судья предлагает показать ему наркотик и эксперт Зарбалиева подходит к его столу. Ашуров:
- А защите можно посмотреть?
Зарбалиева подходит и к столу защиты.
- Может, попробуем? – говорит адвокат Ашуров, подносит развернутый пакетик к носу и делает вид, что нюхает его, с шумом втягивая воздух.
Государственный обвинитель Эльчин Нагиев подкалывает адвоката:
- Кажется, Исахан муаллим хорошо знает это дело.
- Наркотики, это дело, которое я знаю меньше всего, - парирует адвокат, известный своими хорошими физическими данными и спортивной подготовкой, - однако знаю другие вещи хорошо и могу поделиться с вами.
Проходит немного времени и Ашуров громко заявляет:
- Кажется, наступает опьянение. Какая это хорошая вещь!
Судья спрашивает с таким серьезным видом, что не сразу и понятно, что он шутит:
- А вы хорошо нюхнули?
Зал разражается хохотом. Это первая шутка судьи Исмаила Халилова на этом процессе и такая удачная.
ОЧЕНЬ СИЛЬНОДЕЙСТВУЮЩИЙ
Судья:
- С вещественными доказательствами мы закончили. В Карадагский районный суд пришло много писем из США, Великобритании и других стран в защиту Фатуллаева. Я приобщаю их к делу. Есть ли какие-то мнения, мысли обвинения на этот счет у обвинения?
Государственный обвинитель Эльчин Нагиев:
- Мыслей у нас много, уважаемый судья. Какие вы имеете в виду?
Судья развивает успех:
- Связанные с процессом, какие же еще? Кажется, и на вас подействовало?
Зал разражается смехом, а судья не скрывает улыбки.
(Продолжение следует)